Колонка Олега Кусова
Молодёжь в республике манит красивая жизнь за границей, но для нас ли она?
Однажды я принимал участие в программе одной из московских радиостанций в качестве гостя.
— Население Северной Осетии уезжает в Москву на постоянное место жительство? – спросил меня ведущий программы.
Я ответил утвердительно – сам так поступил в 2000 году.
— А если у вас статистика на этот счёт?
— Моя статистика – это неожиданные встречи на московских улицах одноклассников, знакомых по родному городу. Всё чаще и чаще попадаются они мне, покинувшие малую родину в силу различных причин.
Переехавших жителей РСО-А в Москву или Питер лично я не осуждаю. Они ведь и в российских центрах могут заниматься проблемами Осетии, да иной раз с ещё большей результативностью, чем во Владикавказе. Ну а те наши земляки, которые покинули пределы страны? Их ведь тоже немало. Как к ним относиться и что у них в душе? Мне довелось побывать и в их числе, безмятежно прожив в благополучной Чехии с 2009 по 2014 гг.
В Чехии выходцев из Осетии я нашёл быстро. Как в том анекдоте, когда два осетина отправились искать на земле местность, где не ступала нога соплеменников. Объехав Земной шар, обнаружили её в Австралии. Сели на пригорке, как у родного осетинского поля, разложили продукты, подняли бокалы со словами: «Выпьем за этот край, где мы так и не встретили своих земляков!» И тут из соседнего овражека слышат: «Омен Хуыцау!»
Нечто подобное я наблюдал и в Праге. Уроженцев Осетии здесь немало – на праздники, по крайней мере, за десятиметровым столом все места были заняты. Покинули они Осетию в разные годы, но, как правило, по экономическим причинам. Устроился кто как. Иные добились жизни в особнячке, другие теснятся с семьёй в малюсенькой квартирке с ипотекой на 20 лет. Как правило, все говорят, что отважились на переезд ради детей, чтобы они получили достойное образование, выросли в спокойном и благополучном обществе. Дети послушно, но не без проблем, интегрируются в местную жизнь, многие из них действительно оправдывают своей прилежной учёбой мытарства родителей.
Меня материальная сторона заграничной жизни особо не волновала. Так получилось, что с благосостоянием всё оказалось в семье в порядке – денег хватало на необходимое, а к излишкам я не привык. Захватил духовный интерес познания совершенно незнакомой среды, но возведенной на моей родине чуть ли не в абсолют – европейской жизни. Пропитываться этой престижной действительностью с ощущением, что ты приехал в неё навсегда (условия контракта это позволяли), получалось, но не так гладко. Чужими ведь вокруг был не только язык, но и нравы, традиции. Однако трудности с лихвой окупала заманчивость перспективы стать европейцем, поселиться в самом центре этой части света, как мне казалось, заметно повысив свой статус.
Было чему восхищаться в комфортной и сытой Европе! Упоительными стали для меня первые годы заграничной жизни. Но примерно на третьем году я стал ловить себя на мысли, что чешская жизнь мне становится безразличной. Кино, театр, литература захватывать перестали. На четырёхчасовом концерте Карела Готта злился оттого, что «пражский соловей» не спел ни одной песни на русском языке. Интерес первоначального познания той жизни был выпит до дна. И я ловил себя на мысли, что теперь смотрел только русские фильмы, читал русские книги, и слушал только русские песни. Обнаружил, что России есть, кем гордиться. Не только писателями и артистами, но и простыми людьми, которые представлялись мне колоритнее и даже внешне красивее.
Дружить с чехами в нашем понимании этого слова невозможно. Вся «дружба» сводилась к пиву, которое, увы, я вообще не пил. Дровишек в костёр подкидывали иной раз сами чехи, не раз в беседах со мной восторгавшиеся широтой русской души. Знакомая чешка делилась:
— Иной раз противно смотреть мне на своих чехов. Вечно ноют, что у них не жизнь, а сплошные проблемы. Я им говорю: обратите внимание на русских. У них разве меньше проблем? Но они живут этой минутой, любить — так любить, гулять — так гулять, стрелять — так стрелять, как в вашей песни поётся!
Когда Ванда рассуждала на эту тему, у неё загорались глаза:
— Я люблю русских, потому что они выразительные!
После трёх лет в Чехии, я уже окончательно жил только новостями из России и только интересами Родины. Постепенно мною овладело чувство инородности в Чехии. Здесь всё прекрасно, но всё не моё… Я проживаю лёгкую, но чужую жизнь… Даже в шутку себе говорил: было бы у меня две жизни, одну бы, с удовольствием, провёл бы в этом европейском комфорте. Но себя не обмануть – мы не зря родились в этой стране и полноценное чувство жизни можем испытывать только здесь, как бы не было здесь сложно.
В это трудно поверить, но, когда мне предложили на вполне нормальных условиях разорвать контракт, я подпрыгнул от радости! При этом я знал, что в Москве меня ждут многие проблемы, трудности с поиском работы, потеря прежних профессиональных связей…
Мы не зря родились именно в этой стране. Это кармическое задание, отказываться от которого непозволительно. Страшно понять на закате лет, что жизнь прожита впустую, пусть даже сытно и комфортно. Поэтому, если уезжать из Осетии, то только в пределах страны – это означает, что ты можешь вернуться на малую родину всегда, не прерывая с ней связи.