«Из всех наук, без сомнения, медицина — самая благородная», — сказал Гиппократ. Соглашаясь с ним, следующей целью своего исследования вузов столицы я выбрала «Сеченовку».
Первый Московский государственный медицинский университет имени И. М. Сеченова — крупнейший и старейший медицинский вуз России, ведущий отсчёт своей истории с 1758 года. Конечно, самым известным выпускником этого учебного заведения является Иван Михайлович Сеченов, в честь которого позже и назвали вуз. Список блестящих выпускников продолжают Николай Иванович Пирогов, Николай Васильевич Склифосовский, Лео Антонович Бокерия и даже Антон Павлович Чехов, прославившийся, правда, не благодаря врачеванию. Из этих стен вышли сотни тысяч людей, которые совершали открытия и спасали жизни. В этих стенах и сегодня учатся люди, для которых знаменитое «светя другим, сгораю сам» не просто слова. Они страстно жаждут приносить пользу, служить людям и облегчать их страдания, даже ценой собственных лишений. Мои герои говорили о долге, о миссии профессии, о человеколюбии не меньше, чем их прославленные «отцы», вторя словам того же Гиппократа: «В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного».
Диана Туаева, 21
Педиатрический факультет
4-й курс
«Мой папа врач-реаниматолог. Он с детства настраивал меня на то, что я буду медиком. Честно говоря, сначала я не хотела, тем более что с упоением занималась хореографией, танцами, и мечтала поступить в театральное училище. Что-то меня тянуло в творчество, потому что я хотела быть сначала дизайнером, потом танцовщицей, затем актрисой. Но в 9-м классе я действительно захотела стать врачом, и не последнюю роль в этом сыграла одна интересная женщина. У меня была учительница по осетинскому языку, которая очень на меня повлияла. Она — моя соседка, у нее и дочь, и внучка врачи. Она говорила, что для девушки нет ничего прекраснее, чем быть врачом, что для семьи это огромная радость. В общем, я почему-то ее услышала.
Я окончила школу экстерном и поступила в университет в 17 лет, оставшись одна в Москве. Я, конечно, сама настояла на Москве, но понимаю, что родителям тяжело далось это решение, хотя папа когда-то сам хотел поступать в Сеченовку. До поступления я стояла перед выбором: либо СОГМА, либо Первый Мед. В СОГМА я поступила на все три факультета, на которые подавала документы, а здесь не прошла в первую волну. Туда нужно было до 9 августа принести оригинал, а оригинал находился здесь, в Москве. А тут списки так называемой «второй волны» вывешивались только 10 августа. То есть я могла пролететь и там, и здесь, но я приняла решение дождаться 10-го числа и результатов. Проходной балл был 266, и прям на мне список и закончился. Мне повезло.
На первом курсе было очень тяжело. Помню, папа уехал, я стою на остановке и думаю: «Я в этом городе совсем одна». Тогда я жила в общежитии, но сейчас живу с папой и братом, которые тоже переехали в Москву, когда моему брату предложили учиться в школе ЦСК. С ними мне стало намного проще. Теперь я понимаю, как папе было тяжело, ему пришлось снова устраиваться в больницу. Он, конечно, не подавал виду, но, я уверена, ему было гораздо тяжелее, чем мне, в первое время. Осталось переехать маме и младшему брату.
Я понимаю, что если бы осталась дома, была бы совершенно другим человеком. Там и окружение другое. Как я понимаю, там нет четкого понимания, что они делают, зачем и для кого. Здесь же с нами больше общаются и работают, а не просто обучают «врачеванию». Вплоть до того, что нам рассказывают, как устанавливать зрительный контакт с пациентом, чтобы он тебе доверился. Я думаю, Первый Мед — первый не только из-за престижа и имени. Тут действительно прекрасно обучают. У нас огромное количество баз, клиник, мы постоянно работаем с пациентами, практикуемся.
Я оказалась на педиатрии, потому что мне не хватило баллов на лечебный. Но я ни разу об этом не пожалела. Педиатрия здесь существует только 6 лет, это новая кафедра, и конкурс на педиатрию бывает ниже, потому что это сложнее. Если лечебники проходят тело взрослого, то мы проходим и взрослого, и ребенка. Хотя, мне кажется, что отличие больше в психологии, чем физиологии.
Я выпускаюсь участковым врачом — педиатром, а потом, если захочу, смогу выбрать узкую специальность. Я знаю только то, что мое будущее будет только рядом с детьми. Я точно не представляю себя просто в кабинете на приеме, хочу что-то делать руками. Курсе на втором, когда у нас началась хирургия, я хотела стать полостным хирургом. Но мне вовремя постучали по голове и сказали, что это не для девушки. Сейчас я думаю о том, чтобы пойти в офтальмологию, микрохирургию. Очень много патологий у деток в наше время, в том числе и глазных.
Говорят: «Врачи — это люди от Бога». Я это с детства видела, когда папа отвечал на звонок и полчаса произносил «да не за что, да не за что…» Я видела, что папа нужен людям. Я тоже всегда хотела быть нужной. А сейчас понимаю, что, когда видишь в палате плачущего ребенка, которому нужно помочь, и у тебя есть руки и голова, чтобы это сделать, ты просто не можешь бездействовать.
Об этом не принято говорить, но в больницах по-разному относятся к благополучным детям и тем же беспризорникам. Когда я проходила практику, там были дети — отказники, которым медсестры не меняли памперсы и белье, за которыми не ухаживали. Очень больно было видеть такое предвзятое отношение со стороны, может, не врачей, но среднего персонала. Я буду все делать, чтобы этого в моей работе не было. Нас так учат — не делить людей по каким-то социальным признакам. Тем более дети — они же такие беззащитные. Какая разница, кто у него мама и папа?
У меня есть мечта: я хочу построить огромную клинику, этажи которой будут выкрашены в разные цвета, там будет много-много игрушек и много деток, которые заходят туда грустные, а выходят счастливые».
Белла Гагулаева, 20
Педиатрический факультет
3-й курс
«Моя история — из разряда «мечты сбываются», потому что, сколько я себя помню, столько в моей голове жила мысль, что я буду врачом. Сюда я не рассчитывала поступить. Наверное, даже мечтать боялась. Но то, что буду врачом, я не сомневалась. Мне никто это не навязывал, не вбивал в голову, у меня нет врачей в семье, просто появилась это идея у меня и все. Я даже не помню, когда она пришла, но желание было с самого раннего детства. В общем, когда все мои одноклассники суетились и выбирали направление, я спокойно готовилась к поступлению в мед.
Как я уже сказала, в Сеченовку я даже пробоваться боялась. Помню, где-то в середине года думала, что нет, даже подавать документы не буду. Страшно было. И, действительно, Сеченовка была последним ВУЗом, куда я отнесла документы, ни на что не рассчитывая. К тому же, оказалось, что на мой факультет ввели вступительный экзамен, к которому многие готовились целый год, и о котором я узнала за 3 дня до сдачи. Тогда я похоронила все свои надежды окончательно. Но потом я решила, что нет времени расстраиваться, попросила прислать из дома все свои тетради и учебники и готовилась все оставшееся время. Помню, после сдачи экзамена, все время обновляла страницу с результатами, но проворонила. Помню, прихожу домой, а мама открывает дверь и говорит: «Поздравляю». Я остолбенела, я не понимала, она шутит или серьезно. А мама: «У тебя 81 балл, ты поступила». Я была в шоке, а потом, конечно, пришла радость осознания.
Когда я подавала документы, то подавала их и на лечебный, и на педиатрический. Но в какой-то момент, у меня что-то щелкнуло в голове: я поняла, что хочу работать с детьми. И не пожалела о своем выборе, хотя бывает очень сложно. Когда приходит взрослый человек, он может сказать, что и где у него болит, а ребенок просто плачет и ждет, что ты ему поможешь. Сердце часто надрывается, но я не боюсь сложностей, я им рада. Хотя нам все время твердят: «Вот когда у вас умрет ваш первый ребенок, вы поймете, что это такое». Страшно, конечно.
Учиться тут сложно. Бывает, хочется пойти погулять, особенно, когда погода хорошая. Но приходится выключать телефон, садиться и учить. Бывают моменты, когда хочется просто все бросить, но, успокоившись, я понимаю, что я себя не вижу и не хочу видеть ни в каком другом деле.
Если говорить о будущем, есть свои плюсы в том, чтобы остаться здесь, и свои плюсы в том, чтобы вернуться домой. Все-таки дом — это что-то родное, что никогда из тебя не уйдет. Но тут, в Москве, наверное, все-таки больше перспектив. Я думаю об этом, но к решению пока не пришла. Не знаю, как сложится жизнь, и что будет дальше. А на счет направления, еще сложнее выбрать. С первого курса, начинается одна дисциплина, тебе хочется в этой области работать, потом начинается другая, тебе и в другой хочется. Все очень нравится, и просто не знаю, когда я определюсь. Но поскольку сейчас у нас заканчиваются фундаментальные дисциплины и начинаются клинические, я думаю, что там то ко мне и придет озарение, наконец. Я знаю, безусловно, только то, что хочу быть практикующим врачом.
Цинизм, конечно, сопровождает нашу профессию. Ты видишь боль, смерть, и невозможно, наверное, бесконечно за это переживать. С годами появляется броня. Со стороны кажется, что это черствость, но это просто другое к этому отношение — не такое, как у всех остальных.
Мне кажется, что до практикующих врачей доучиваются только те, у кого это внутри, для кого это призвание. Невозможно заниматься этим делом, когда ты его не любишь. Невозможно не спать ночами, невозможно перерабатывать такую уйму материала, если у тебя нет какой-то высшей цели и идеи. Поэтому люди, которые случайно тут оказываются, просто не выдерживают и отсеиваются.
В нашем университете есть девиз: «Первый среди равных». И, мне кажется, это именно то, что нужно в профессии — стремиться, чтобы ты не сидел в подвале и выписывал никому не нужные бумажки, а быть действительно профессионалом и лучшим в своем деле. И даже это не гарантия того, что в нашей стране ты будешь достойно зарабатывать. Я прекрасно понимаю, что, наверное, ввиду маленьких зарплат, придется работать на трех работах, дежурить по ночам. Но, как бы это сентиментально не звучало, люди, которые должны быть врачами, ими рождаются. Ты ДОЛЖЕН делать свое дело. Я просто не могу представить, что не буду врачом».
Виктория Тотрова, 19
Лечебный факультет
2-й курс
«Вплоть до конца 10 класса, я не знала, куда пойду. Мне нравилось актерское мастерство, потом вокал, но мама класса с 6-го вкрадчиво и нежно говорила: «Будешь врачом». А я говорила наперекор ей: «Нет, мам, не буду». Но перед 11-м классом, я приехала на каникулы в Москву, здесь у меня уже жил старший брат. Так получилось, что он сильно заболел, и я была с ним одна. Я очень испугалась, но начала его лечить. Вернувшись домой в Осетию, заболела бабушка. Потом папа попал в больницу. Когда я поняла, что за какой-то месяц у меня все домочадцы переболели, это и послужило толчком к тому, что я стала готовиться в мед, потому что врача нет в семье. А потом все как у всех — упор на химию с биологией, которые я не очень то и любила.
Я хотела стать математиком, но меня отговорила моя учительница по математике. Мне казалось, я повторю ее историю. Она училась в медицинском, окончила, работала фармацевтом, у нее была своя аптека, но из-за рвения к математике, она пошла на вечерний в СОГУ, закончила и стала учителем математики, причем очень хорошим. Вот она мне сказала: «Ни в коем случае не иди на физмат».
Я очень не хотела ехать в Москву. Меня год уговаривали родители и братья. Оба старших брата были в Москве, а я думала: «Как мама и папа без меня будут». Я очень любила дом и ненавидела Москву, но в итоге брату удалось меня убедить в том, чтобы я подала документы в Сеченовку. Но, до последнего, я была убеждена, что пойду туда, куда смогу поступить на бюджет. И что вы думаете? Я поступила в СОГМА, была в первых строчках списка, и они просили только мой аттестат. Но я его увезла сюда с Сеченовку, где, конечно, астрономический проходной балл, плюс олимпиады и тд, о которых нам там даже не говорят. В итоге я не проходила на бюджет. Я не расстроилась, а, наоборот, думала, буду с подругой, которая тоже поступила в СОГМА. Но мама со мной приехала в Москву, оплатила «коммерцию», и я осталась здесь. То есть, как бы я не просила, не уговаривала, папа с мамой стояли на Москве. Они считают, что тут я действительно чему-то научусь, и с дипломом Сеченовки меня везде возьмут.
Я долго думала о том, нравится мне в итоге или нет. Честно? Я сомневаюсь. Просто узнавая внутреннюю кухню, мне часто становится обидно. Моя подруга рассказывает, как все происходит в СОГМА, и реально некоторым предметам учат гораздо лучше, чем учили меня здесь. Хотя, бывает, что меня распирает гордость, что я учусь в Первом Меде, но, например, на анатомии мы 3 часа просто сидели и изучали учебник, в то время как преподаватель также сидел и молчал. Я труп то видела от силы раз пять. А там их водят «на трупы», на препаратах все показывают. Так что, когда говорят, что в СОГМА ничему не учат, я не согласна с этим. Из СОГМА выходят достойные хорошие врачи.
Сначала я думала о том, чтобы быть терапевтом, потому что никакой узкой специальности у меня в голове не было. Мне всегда нравилось пообщаться с человеком и понять, почему у него что-то болит. А это и есть функция терапевта — собрать анамнез. Мне кажется, терапевтов очень недооценивают. На самом деле, терапевт должен знать все. В любом отделении должен быть один врач — терапевт, который будет делать назначения, а потом уже направлять тебя к узкому специалисту. То есть, по сути, терапевт должен разбираться во всем, но при этом он получает меньше всех, и его считают бесполезным. Но это стереотип. Потом я подумала о том, что можно пойти и в диагностику: УЗИ, ЭХО, кардиограмма и тд. Это интересно. Тем более, для этого нужна и физика, которую я хорошо знаю.
Врач — это, прежде всего, интуиция и логика, но, конечно, на базе фундаментальных знаний. Но если ты не поймешь, откуда взялась болезнь, и что послужило ее причиной, ты никогда ее не вылечишь. Ты сталкиваешься с конкретным случаем, и у тебя начинают работать шестеренки в голове, ты начинаешь логически мыслить и понимать, из-за чего это произошло. Дальше выстраиваешь каскад реакций в голове и получаешь ответ.
Я думаю, я одна из немногих, кто хочет вернуться домой. У нас было заседание в молпредстве с кем-то из минздрава, и нас спрашивали: «Кто готов вернуться?» Все молчат, а я единственная говорю: «Я хочу». Я меня до сих пор желание вернуться домой и там работать. Во-первых, я не могу без родного дома, без гор, без той жизни. А, во-вторых, я вижу, в каком состоянии там больницы, я слышу много жалоб на врачей, я читаю о скандалах и беспределе, том же случае с главврачом 7-й поликлиники, и мне хочется как-то помочь и наладить все.
Мне обидно, что многие осетинские врачи уезжают в другие республики, потому что у нас зарплаты нет. Я понимаю, зарплата у врача ничтожная. Но все-таки твой долг — это, в первую очередь, спасать жизни. Я хочу вернуться, чтобы помогать «своим».
Залина Макаева, 22
Стоматологический факультет
5-й курс
«Я родом из Ростова, и в школе у меня были успехи скорее в технических дисциплинах. У нас папа технарь, и он много сил приложил к нашему с братом обучению. После 9-го класса я поступила в технический лицей с углубленным изучением физики и математики, и там я поняла, что это не мое. Доучилась 10-й класс, а летом решила идти в мединститут. Меня привлекло то, что медицина — это такая наука, в которой все закономерно, все можно понять, все взаимосвязано. Если ты понял механизм, ты его запомнил, и применяешь на практике. В свое время мне не хватило пяти баллов на бюджет. Я поступила на бюджет в Ростове, но папа, как выпускник МАИ, посчитал, что в Москве образование лучше.
Мой отец хотел, чтобы я пошла на лечебный факультет, чтобы я всегда могла помочь родным, родственникам. А я сама хотела пойти в стоматологию, потому что там меньше учиться, и я раньше начну себя обеспечивать сама. А потом, в стоматологии, молодой специалист — это даже скорее преимущество, тогда как общий врач десятилетиями нарабатывает опыт и имя. Стоматолог — это, прежде всего, ум и ловкость рук. К тому же, это динамично развивающаяся сфера, в которой все меняется каждый год, и молодому специалисту гораздо легче это все понять, впитать и начать работать по новым технологиям. Тут возраст — это плюс.
Мы выпускаемся врачами общей практики, а потом еще 2 года ординатуры, и я планирую пойти в хирургию. Я не собираюсь продолжать обучение в нашем университете, потому что, во-первых, это неоправданно дорого, а, во-вторых, как таковой практической базы тут нет. Мне даже кажется, что та самая база на периферии гораздо лучше, чем тут, потому что за 5 лет у нас была практика только по терапии. По хирургии и ортопедии ничего не было. Со второго курса я работаю ассистеном стоматолога. Я уже много что видела, и врачи мне давали возможность попрактиковаться во многих вещах. Но если бы не было этой возможности, думаю, я мало бы что вынесла, пять лет проучившись в институте. Нет, я ни о чем не жалею. Мне нравилось учиться, нравилась студенческая жизнь, но в ординатуру я сюда не буду поступать.
Стоматология сама по себе — это узкая специальность, но внутри нее есть подразделения: хирургия, ортопедия и терапия. Я бы хотела освоить все три направления. Терапию я уже относительно освоила, теперь подбираюсь к хирургии. Я бы хотела в будущем стать универсалом. Для начала, я хотела бы поработать в государственной клинике, потому что это поток, много разных клинических случаев, потому что контингент пациентов очень разнообразен. Потом я, наверное, перейду в частную клинику. И с возрастом, если я буду понимать, что уже наработала опыт и буду уверена в своих силах, то открою свой кабинет. Я бы хотела полностью вести пациента «от» и «до». Многие считают, что лучше освоить одну узкую специальность и делать это хорошо, но я знаю много прекрасных врачей, которые блестяще справляются со всеми тремя направлениями.
Есть стереотип, что те, кто идут в стоматологию, хотят только денег. На самом деле, многие не знают, сколько стоит отучиться на стоматолога. Я проучилась уже пять лет, еще впереди два года, и это все довольно дорого стоит. А потом ты заканчиваешь, и начинаются бесконечные курсы повышения квалификации, обучение новым техникам, конгрессы, курсы, которые обязательно надо посещать. В общем, это очень большие вложения. А чтобы зарабатывать, нужно, грубо говоря, пахать безвылазно. И лет через 20-30 у активно работающего врача появляется определенный капитал, из чего людьми делается вывод, что все стоматологи «хорошо живут». Но это результат очень большего труда. Конечно, я бы хотела быть независимой и себя обеспечивать, но это не означает «гнаться за деньгами». Моя цель сейчас — набираться опыта. И я думаю, что не сразу, но все придет.
Я бы очень хотела помогать людям. Я с детства была очень жалостливой, у меня всегда было желание помочь. Поэтому если как врач я кому-то в этой жизни помогу, я буду очень рада».
Тимур Бегизов, 20
Стоматологический факультет
3-й курс
«У нас в семье что-то типа маленькой династии врачей, хотя единственный врач — моя сестра. Она — хирург общей практики. С детства я был уверен, что буду связан с медициной. Ведь когда к тебе приходит пациент, он доверяет тебе себя. Это максимальная степень признания. Но тогда я и подумать не мог о том, что стану стоматологом. С 5 класса я начал присматриваться к специальности патологоанатома. Сначала с мыслями о том, что мертвого не убьешь, как бы кощунственно это не звучало, а затем осмысливая все то, что может рассказать тебе человек после смерти.
Я до сих пор не очень люблю стоматологию, но у меня есть преподаватель, Эдита Гарликовка Маргарян, которая делать все, для того, чтобы я начал ее любить. Она инициирует все наши походы по симпозиумам и лекциям. Ее в сообществе знают все, даже гуру, несмотря на то, что она молодая женщина. Но работает просто как конь. Я бы хотел быть как она в свои 40 лет.
Ближе всего мне ортопедия в стоматологии. Я вообще собираюсь быть таким хитрым терапевтом — ортопедом. Ты сам себе режиссер. Но чем бы я ни занимался, я точно знаю, что практика — это ключ к успеху в стоматологии. У тебя, безусловно, должны быть хорошие руки. Также у тебя должен быть ум, чтобы понимать, что происходит в непредвиденной ситуации. Но главное это практика. Мой преподаватель дает мне возможность практиковаться, дает мне «кресло», грубо говоря. Я прихожу в клинику со своими материалами и веду прием. Да, я фактически работаю себе в убыток, потому что материалы все не дешевые, но я нарабатываю опыт.
Я хочу остаться в Москве, потому что не вижу перспектив во Владикавказе. И еще я не хочу работать в государственной клинике, потому что это тоже бесперспективно. Там очень плохие условия. Это как пустыню пройти с веревкой и ножом. Да, это хороший опыт. После этого ты готов ко всему в любой непредвиденной ситуации, но я хочу делать качественно, а не использовать подручные материалы и все время выкручиваться.
«Цены на стоматологические услуги» — по-моему, звучит ужасно. Разве что «прейскурант на лечение» звучит хуже. Кажется, что цены на эти самые услуги неоправданно завышены. Но, надо понимать, что хороший результат может быть достигнут только благодаря качественным, а, значит, дорогим материалам.
Когда мне моему первому пациенту нужно было сказать сумму в 5000 рублей, я испытывал настоящий стыд, притом что я просил столько, сколько это стоит. Потом я звал эту девушку еще 2 раза бесплатно зубы лечить, чтобы как-то оправляться перед собой. Да, я ушел в минус по материалам, но ничего. Потом мне Эдита Гарликовна, конечно, вправила мозг, со своей речью про то, что себя и свое время нужно уважать, и про то, что если себя не уважаешь, пациенты к тебе не пойдут.
Это ужасно, но я, ни в коем разе, не амбициозный человек. На младших курсах я подрабатывал в кофейне как бариста, но в тот момент, когда мне предложили стать менеджером, я уволился. Мне комфортно там, где я есть. Я не хочу никем руководить. Хотя учиться и быть одним из лучших в группе для меня важно. Почему? Для себя. Для того чтобы помощь кому-то на том основании, что я знаю больше других. Во всем нужно быть лучшим. Но в своей голове я не могу поставить между «лучшим» и «руководящим» знак равенства. Далеко не каждый руководитель — лучший среди своих коллег.
Результатом своей работы я хочу видеть что-то вещественное. Я хочу ВИДЕТЬ то, что я сделал. Например, какую-то большую клинику, в которой я не обязательно буду главврачом, но обязательно приложу руку к ее созданию. Нужно делать добро людям».
Алиса Гокоева